Рок посевы Севы Новгородцева : "4 ноября 2000: Новые альбомы (Mark Knopfler: "Sailing To Philadelphia")"

Добро пожаловать на наши рок-посевы. Тысячами невидимых нитей связана Россия с Шотландией. Примеры? Пожалуйста, их сколько угодно. Помню, в Питере был проcпект Маклина, который на самом деле, конечно Мак-Лин (сын Лина), профсоюзный деятель и организатор рабочего движения из Шотландии. Далее, в 1945 году Россия с Америкой завалили империалистическую Японию. От победителей капитуляцию подписывал генерал Макартур (Сын Артура). Хоть и американец, а фамилия-то шотландская. Далее. Блатная песня: "я с детства был испорченный ребенок, на папу и на маму непохож, я с женщин обожал еще с пеленок, эй, Жора, подержи мой макинтош." Макинтош, или, правильней, Мак-Интош (сын Интоша), фабрикант дождевых плащей. Ну и, конечно же, вездесущие котлетные рестораны Макдоналдс, сыны Доналдса. Глубинные корни этого всемирного кулинарного чуда произрастают из Шотландии. К этому славному ряду имен, ставших уже нарицательными, сегодня я хочу добавить еще одно. Знаменитый гитарист, вокалист и сочинитель, бывший участник Dire Straits, Мак-Нопфлер!
"Постой, Сева!" - скажете вы, во-первых он не Мак, а Марк. А во вторых Нопфлер - фамилия какая-то не шотландская. Ну и что? Все равно он - сын Нопфлера, у него мама шотландка, так что наш Марик - сын шотландского народа. И не надо мне портить красивую теорию!
Я был профессиональным музыкантом более двенадцати лет, что, конечно, не делает меня специалистом по музыке, но в музыкантах я кое-что понимаю. Хороший музыкант из недуховного человека просто никогда не получится. Не в том смысле, что он должен носить полуметровое распятие на груди и, как сказал поэт "тыкать фигой со лба на пуп, с правого на левое плечо". Нет, у духовного человека налажена прочная связь с ангелами, он постоянно слышит их тихий голос, получает вдохновение, через него причащается к таинствам и поступками его руководит закон Божественный более, нежели человеческий. Для него учебник по гармонии или анализ уважаемого критика - это объяснение прошлого, но не рецепт будущего, ибо будущее - сплошной туман. Как только его переведешь в четкую структуру, туман становится конденсатом и мгновенно утекает в сточную трубу настоящего. Отсюда - тихое, но твердое неуважение к канонам и всяческим авторитетам, особенно культурным. У таких людей - начальство высоко. Вот такую мистическую задумчивость, такое неустанное стремление к совершенству можно углядеть в нашем герое. У широких народных масс интуиция тоже - о-го-го! Они это дело просекают, и потому пластинки Мак Нопфлера разошлись многомиллионными тиражами. Работать ему, условно говоря, не нужно еще четыре или даже пять поколений. Внешне это не проявляется почти никак. Скромный спортивный прикид, правда из самого дорогого магазина, скромные антикварные мотоциклы, восстановленные и начищенные до блеска новизны, скромная коллекция гитар Гибсон пятидесятых годов, изготовленных на заре электронной технологии, но по качеству звучания так и не превзойденных. Марк Нопфлер - музыкальный ручеек. Журчит тихо, да большое озеро наполняет. Из этого ключа натекла и его новая пластинка, альбом под названием Sailing to Philadelphia. Название позаимствовано из книжки о двух английских путешественниках (хотите фамилии? Пожалуйста - Мейсон и Диксон) , которые в середине 18 века отправились в Америку на поиски приключений на парусном судне. Два столетия спустя мы знаем - чем закончились эти поиски приключений. Американские щупальцы - на каждом углу. В каждом компьютере, в каждом макдоналдсе <совпадение? о нем Марк напишет позже>, в каждой зеленой банкноте со скромным названием У.Е. Да и с музыкой - то же самое. Из Шотландии, Ирландии или России отправлялись песни в Америку, на освоение целинных и залежных земель, давали там богатые всходы и в виде пышного каравая возвращались в родные края. Вот о таком культурном замесе на американских дрожжах и говорит Марк Нопфлер. Жить он может, конечно, где хочет. Но, как говаривал Остап Бендер - "мне Заратустра не позволяет". Живет в Англии, как и все мокнет под дождем. "Люди толкуют о тропических райских кущах, - говорит Марк, - но мне кажется, мы не созданы для жизни в раю. Пару недель под тропическим солнцем, и я готов отдать все ради чашки приличного английского чаю". <...>
Молодые и еще неизвестные композиторы, конечно, проблемами Марка Нопфлера не отягощены, они жизнь могут наблюдать безнаказанно. Другой вопрос - как эти впечатления перевести в творчество? Как маэстро пишет музыку? "Музыку надо писать... на диване - отвечает маэстро - на кресле проблема в том, что гитара мешает, в конце концов сползаешь на пол. Диван лучше. Когда заснул, то на нем можно вытянутся в полный рост". Конец цитаты. Хорошо. Сел на диван, посочинял, поспал, а дальше? Музыку ведь записать надо? У него, небось дома цифровая студия стоит? "Нет! - говорит Марк - у меня оборудование самое допотопное! Стоит в маленьком домике, переделанном из конюшни, я когда-то в нем жил. Барабанов там уже не установишь, да и писать не очень удобно. На улице шумят, рядом автомастерская, мотоциклы какие-то снуют, строители молотками колотят. Да и не люблю я сидеть в одной комнате подолгу. Раньше, бывало, как мелодия в голове появится, я хватал гитару, включал магнитофон и записывал. А потом перестал волноваться. Если эту забуду, другая появится. Вот к фильмам писать музыку - труднее. Скажем, надо озвучить сцену, где герой падает с лестницы. Тут уже - чистая математика, приходится добавлять тут или там уменьшенный аккорд, чтобы добиться нужного эффекта. Но с песнями, слава Богу, проблем нет. Сам не понимаю - откуда они появляются и почему я их пишу, за какую нитку распутываю. Слова иногда новые, иногда заглядываю в старые блокноты. На этой пластинке песня One More Matinee - "Еще один утренник" появилась в моей записной книжке еще 30 лет назад. Я работал журналистом и писал статью о рождественском утреннике в театре Варьете города Лидз.
Марка часто приглашают в продюсеры. Он практически не отказывает никому, но признается, что предпочитает играть. На пластинке Sailing to Philadelphia он собрал своих любимых артистов - Джеймс Тейлор, два участника The Squeeze, которых он знает по жизни в лондонском пригороде Дептфорд, где когда-то буянил Петр Первый. Некоторые герои были приглашены, но на пластинку не вошли. "Ничего - говорит Марк - мы с ними еще что нибудь сделаем." Марк с детства обожает Ван Моррисона, он участвует в песне The Last Laugh. "В английской культуре - говорит Марк - заложена некоторая ирония, сарказм. Но люди вроде Ван Моррисона никогда не умничают, отказываются быть циничными. Их пение обходит мозг стороной, оно идет прямо в душу. В прошлом я иногда грешил цинизмом, но теперь стараюсь быть абсолютно честным и искренним". Будет ли еще пластинка Dire Straits? "Не знаю - говорит Марк - вряд ли. Группа просто непомерно разрослась. Вспоминаю последние гастроли. Какие то караваны дальнобойных полуприцепов, шоферы, монтажники, осветители... Просто странствующий цирк! Мне, как скромному сочинителю, во всей этой кутерьме было неуютно. Я, собственно из за этого и начал сольные пластинки делать. На гастролях руки чешутся писать. И вообще - small is beautiful - от больших стадионов у меня сердце не бьется. Мне бы в какой-нибудь уютный клуб засесть на пару недель, вроде лондонского Ронни Скотта" Конец цитат. В конце 50-х на шотландский дичок сделали прививку венгерского нопфлера, и вот какой получился плод: Маклина не знает, Макартура не уважает, макинтош не носит, макдоналдс не ест. Одно слово - Мак-Нопфлер!

Сева Новгородцев, радиоэфир 4.11.2000